В 1949 году в сентябре месяце узнал, что в клубе им. Капранова открывается изостудия, где преподавателем живописи стал Сидлин Иосиф Абрамович. Я был очень рад и студии, и преподавателю - для меня это было как Академия художеств.
С первых уроков преподаватель живописи все объяснил о нашем обучении теоретически, как нам заниматься и чего добиваться в живописи. Потом на практике, о рисунке и правила, потом подготовка к живописи холстов, красок и всех нужных инструментов, обо всем нам рассказывал и показывал до разных мелочей и правила в работе. Я старался все записывать.
В основном преподаватель считал главным подготовить все материалы для данной работы. Требовал правильного размещения предметов на холсте, компоновки, пропорции, цельности видения, выдерживания плоскостности. Требовал, чтобы мы добивались правильного цвета и колорита и выдерживали в тоне. Преподаватель живописи Иосиф Сидлин говорил, что этого надо добиваться трудом и потом. Плюс - ум, зрение и чутье - делай до тех пор, пока не получится то, что надо. Он говорил, что у меня талант есть, в живописи я разбираюсь, цвет, тон чувствую хорошо, надо больше работать и тренироваться. А я переживал, что связан работой и другими делами по хозяйству, нет свободного времени для живописи, только выходной день, нет денег на краски и все материалы для живописи. У меня мастерской не было, все делал и работы держал в своей коммунальной 15-метровой комнате, где мы жили с женой. Голова не распылялась на изыски... главное - работать, «добиваться трудом и потом, плюс умом, зрением и чутьем».
Сидлин мне говорит, «все равно ты живопись не бросишь, у тебя это в крови и в голове, и будешь заниматься живописью до конца, вот увидишь». Когда я стал подписывать свои работы, преподаватель почему-то сказал мне: «Ты работы не подписывай, их и так можно узнать». И я не подписывал. На этюды мы ездили на Каменный остров, в ЦПКиО, на кладбища. Они в основном были в полуразрушенном состоянии - пустые места и просторы.
Преподаватель нам иногда подсказывал, что писать, или сами находили, а он гулял, пиво пил. Потом в студии рассматривали, подправляли, это были первые годы занятий - до 1965 года. Преподаватель Сидлин иногда нас водил в музей, показывал картины и рассказывал о художниках, он хвалил Велаксеса, Рембрандта, Тициана и др. Из русских - Сурикова, Рублева, Врубеля.
В 1953-1954 годы в домах культуры им. Ильича и Капранова Сидлин, Нашивочников и др. экспериментировали живопись с красками на стекле и холстах, добиваясь цвета. Некоторым в студии (Коняхину, Красноселову и еще четырем-пяти человекам) это не понравилось. Они нажаловались директору ДК, вызвали чиновников из райисполкома, которые хотели выгнать преподавателя живописи. В это время умер Сталин, и было гонение на евреев.
И. А. Сидлина обвиняли в преподавании формализма в живописи. Наша группа студийцев написала письмо в газету, что мы занимаемся настоящей живописью, никакого формализма нет. Пытались нанять других преподавателей. Несколько занятий мы провели «на открытом воздухе» - в саду перед выходом в ДК. Нанятые преподаватели, поняв, в чем дело, отказывались от приглашения.
Преподаватель И. А. Сидлин сам пригласил комиссию из Академии художеств. В нее вошли Орешников. Угаров и кто-то из чиновников исполкома. И им понравились наши работы! Сказали, что лучше чем в Академии, похвалили. Сказали, что формализма здесь нет никакого. И мы продолжат работать, только более аккуратно.