«В заведении питейном – угол невского с литейным» - такими словами каждый день мы договаривались о встрече в кафе «Сайгон». Хотя было это и не верно, пили мы там только кофе, а само кафе находилось на углу Владимирского и Невского, что напротив Литейного. Но золотое словцо дорогого стоит, особенно для кафе Сайгон.
Ох, Сайгон, Сайгон! Сколько об этом кафе в последнее время написано, сказано, упомянуто, рассказано и сочинено. Ощущение такое, что в очередях в кафе Сайгон толпились только исключительно гении или стукачи, но я не был ни гением, ни стукачом (первое жизнь доказала, а второму – верьте на слово).
Я приходил в Сайгон каждый день с 14. 00 и стоял за первым столиком кафе от входа. Там, где собирались спекулянты. Почему-то «певцы» Сайгона вспоминают поэтов, художников и прочую творческую богему. Ну, а я общался в кафе с людьми, по-своему раскачивавшими утлую лодку «Софьи Власьевны». Мои коллеги, любители посидеть в кафе Сайгон, облюбовали себе разные «прикормленные» места в нелегальном бизнесе. Кто на «железке» (приём драгметаллов на улице Рубинштейна), кто на «перехвате» (букинистический магазин на Литейном проспекте), кто в антикварном магазине «Три ступеньки вверх» около Театра комедии. А в 14.00 все эти точки закрывались, и ребята сходились в кафе Сайгон для срочной реализации товара.
Скажу честно, сам стоять на перехватах я боялся: боялся ментов, боялся конкуренции этих же своих коллег «с первой руки». Ребята были хорошие, но что у них на уме, кто знает? Сколько было случаев, когда новый персонаж приходил на ту же «железку», а через час приезжали менты и принимали неофита под белы ручки. Кто стукнул: свои или администрация магазина – кто ж это знает. А тут в Сайгоне моё место никто не займёт – в кафе оно моё.
И вот во время обеденного перерыва спекулянты собирались в кафе Сайгон за столиком у первого окошка и вытаскивали свои только что приобретённые сокровища.
Здесь стояли:
Моня с «железки», который был таким толстым, что о нём трепались, будто он купил золотой самовар, а тут менты. Ну, он самовар и проглотил.
Книжник Аист – филолог, постоянный посетитель кафе Сайгон, потрясающий знаток книги Лёва Успенский, сын писателя Льва Успенского, автора книг «Слово о словах» и «Почему так названы?». Лёва был потрясающим красавцем. Этакий кино-шериф, мастер спорта по пятиборью. Свой антикварный путь он начал с того, что до своего первого появления в кафе Сайгон продал второй ряд отцовской библиотеки, в которую, естественно, никто не заглядывал. А затем уже стал заниматься чужими шедеврами.
Игорь Рудаков – ещё один завсегдатай кафе Сайгон, сын художника Рудакова, который замечательно «фуфлил» графику папеньки и продавал лохам коллекционерам якобы из семейной коллекции.
Был такой Толя Бой, который спекулировал живописью и загонял свою коллекцию в Швецию через дип. каналы. Приходит однажды Бой в кафе Сайгон, а на нем лица нет. «Толя, что с тобой?» – спрашиваю. «Понимаешь, я никогда в жизни нигде не работал, только «висел». Сейчас мои шведы прислали мне невесту. Поженились. Подали в ОВИР, а мне дают отказ. Оказывается, в одном месте, где я висел, у меня была секретность. Так что минимум лет десять я невыездной. Шведы об этом узнали – Боя кинули. А надо сказать, что он был алкоголиком. Причём запивал исключительно шампанским. И запил наш Бой. Пропился, всё спустил и где-то помер, как любят писать историки и авторы серии «Жизнь замечательных людей», в полной нищете.
Появлялся в кафе Сайгон и Юрий Николаевич Малышев. Это сейчас он Юрий Николаевич Малышев, а тогда просто Распылитель, который умудрялся проиграть, промотать всё досуха, а потом подниматься из пепла пуще прежнего.
Юра Быстров, у которого никогда не было кликухи, но который был, наверное, самый богатый из всей этой братии, появляющейся в кафе Сайгон.
Появлялись в кафе люди с неожиданными кличками. Саша Жопа. Почему Жопа, никто в Сайгоне не знал, но кликуха была. Мишка Полчерепа – та же история.
Из любителей посидеть в Сайгон было два профессора. И даже один полковник.
Я часто появлялся в кафе Сайгон, был я тогда Юрка Лиговский, так как жил на Лиговке, прямо напротив Московского вокзала. Ко мне часто приходили заезжие деревенские пацаны с чемоданами икон, очень было удобное место для спекуляции. Видимо, поэтому в моей бывшей квартире сейчас располагается меховой магазин.
Спекулянты из Сайгона были потрясающе грамотными ребятами. Информацией делились в кафе как бы между прочим, но это были настоящие университеты. Отсутствие информации лишало денег. Лох денег носить не должен – таков был девиз. И так и было. Хочешь зарабатывать – учись. Мейсенский фарфор восемнадцатого века и довоенный двадцатого выглядит одинаково, но стоит ой как по-разному.
Конечно, в кафе Сайгон мы пересекались и с настоящими творцами. Я дружил и с поэтом-спекулянтом Мишей Юппом, и с Витей Кривулиным, и с Серёжей Курёхиным, и со многими из тех, кто сейчас считаются классиками.
Теперь немного о пристальном внимании властей к этому обычному кафе. Сначала в Сайгоне была система чеков. Надо было пробить чек, а затем с чеком отстоять вторую очередь – уже за кофе. Затем от касс отказались в кафе, и кофе стали варить за «живые» деньги. Бывшие кассы в Сайгоне стояли изнутри декорированные простыми тряпочками. И вот, вспоминаю, мы с дружком Серёжей Пальчевским – у этой бывшей кассы кафе Сайгон. Трём про какие-то наши дела-делишки. А мне вечно надо что-то покрутить в руках. Я беру тряпочку-декорацию и отодвигаю. А за ней сидит некий человек и слушает, о чём там говорят.
Пример второй. Лето. Жара. Попив кофе, все выходят на Невский покурить и потрещать. Напротив Сайгона через Невский – филателистический магазин «Мир». На втором этаже окна открыты, но завешены занавесками. И вот лёгкий ветерок колышет эти занавески. Они открываются и показываются огромные (тогда маленьких ещё не было) телекамеры, направленные прямо на кафе Сайгон.
Вот каким вниманием пользовалось кафе Сайгон со стороны спецслужб. А какой заботой! Об этом писало много других очевидцев. И у меня ещё есть много чего рассказать на тему кафе Сайгон. Но надо вспомнить и о приемной сестре таланта – краткости. Однажды мой приятель, тоже завсегдатай кафе Сайгон, Андрей Мейлунас написал из Нью-Йорка, что на Бродвее нашли кафе, где собираются питерцы и москвичи. Далее процитирую его дословно: «Пьём кофе, болтаем ни о чём. Кафе это назвали Сайгон, а араба, который варит нам кофе, зовём Стелла».